| ||||||
|
| |||||
повесть о Петре и Февронии Муромских
Повесть о житии святых новых чудотворцев Муромских - благоверного и преподобного и достохвального князя Петра, нареченного в иноческом чине Давидом, и супруги его, благоверной и преподобной княгини Февронии, нареченной во иноческом чине Ефросинией. (День памяти 8 июля)
Повесть эта написана, вероятно, в XV веке. В ней передается народное предание о жизни благоверных правителей города Мурома, князе Петре и княгине Февронии, живших в XIII столетии и скончавшихся в один день в 1228 году.
Есть в Русской земле град, называемый Муром. Некогда княжил в нем самодержавный благоверный князь, именем, как говорят, Павел. Диавол же, искони ненавидящий весь род человеческий, подослал страшного летающего змея к жене князя сего... Был же у князя брат, именем Петр. Взял он Агриков меч, пришел к снохе своей, нашел там змея, оборотившегося князем, и твердо уверя себя, что то не брат, но чудовище, ударил его мечом. Змей же, явившись в своем истинном обличии, начал корчиться, биться и, прежде чем умер, забрызгал князя своей кровью.
И от скверной той крови пошли по телу князя струпы и язвы, и тяжко заболел князь. В болезни своей искал он от врачей исцеления, но ни единый помочь ему не смог. Слышал князь Петр, что в Рязанской земле есть много искусных врачей, и повелел везти себя в пределы Рязанские, ибо сам от великой болезни своей не мог на коне сидеть. Прибыв же в Рязанскую землю, послал дворню свою искать врачей. Некий юноша из приближенных князя в поисках забрел в село, называемое Ласково. Подошел он к первому дому, и никем не встреченный, вошел в ворота. Поднимается на крыльцо - никого. Вошел в горницу и видит чудное зрелище: сидит посреди горницы девица, ткет полотно, а перед нею скачет заяц. Говорит девица: - Худо дому без ушей и палатам без очей! Юноша тот не понял ее слов и спрашивает: - Где тут хозяин? Живет ли в доме сем человек мужеска полу? Отвечает девица: - Отец мой с матерью пошли взаймы плакать, а брат отправился через ноги за смертью следить. Совсем удивился юноша: - Что за чудеса я вижу? Ты сидишь одна в дому, перед тобой заяц скачет, а ты мне словеса странные глаголешь, и не могу я твоих слов понять! Она же отвечала: - Сего ли не разумеешь? Ты зашел в дом, застал меня неприбранной, а был бы у нас пес, он бы тебя почуял и залаял. Вот и выходит, что собака - для дома уши. А был бы у нас малый ребенок, он бы тебя увидел и мне бы сказал. Малое дитя - для палат очи. О родителях моих я сказала, что они на похороны пошли: сейчас они о покойнике плачут, а как сами преставятся - по ним будут плакать; вот что такое "плач взаймы". Брат же мой, как и отец, живет тем, что дикий мед в лесу собирает, по деревьям лазает. На дерево лезет - за ногами следит, чтобы не оступиться да не убиться. Вот это и значит: "через ноги за смертью следить". Говорит ей юноша: - Вижу, разумна ты!.. Скажи мне имя свое. Она отвечает: - Имя мне Феврония. Он ей говорит: - Я Муромского князя Петра слуга. Ищем мы для князя нашего врачей, да не знаем тут никого. Не подскажешь ли ты, к кому нам обратиться? Если человек тот уврачует князя, то получит дорогие подарки. Она отвечает: - Веди князя твоего сюда. Если будет он сердцем добр и в ответах смиренен, будет и здрав! Юноша скоро возвратился к князю и поведал ему все, что случилось. Благоверный князь Петр говорит: - Везите меня к той девице! И повели его в село Ласково, а вперед князь послал слуг, приказав им передать: "Кто меня хочет лечить, пусть лечит и подарки большие получит". Девица же Феврония княжеским слугам твердо сказала: - Я хочу князя лечить, но подарков от него не требую. Скажите ему так: "Если не стану его супругой, к чему мне тогда и лечить его?" Вернулся слуга, передал ее слова. Князь же Петр не захотел те слова и к сердцу принимать, думая: "Как мне, князю, жениться на дочери древолазца?", но отправил к Февронии послов: - Скажите, что если есть врачество, то пусть врачует; а если исцелит, то возьму ее в жены. Слуги так и передали княжье слово. Она, взяв сосудец малый, почерпнула хлебной закваски и, дунув на нее, сказала: - Пусть истопят вашему князю баню, и пусть в бане помажет он струпы и язвы сей закваской, но один струп пусть оставит непомазан. И здрав будет! Услышав такое, князь приказал истопить баню, но, желая испытать девицу, вправду ли так умна, как о ней юноша говорил, послал к нее слуг своих с малым пучком льна: если, мол, девица сия действительно премудра и хочет за меня замуж выйти, то пусть из этого льна учинит мне, пока я в бане моюсь, рубашку и порты, и полотенце. Слуга принес ей лен и передал княжеские слова. Она ему говорит: - Влезь на печь, найди там поленце и принеси сюда. Он принес ей поленце. Она, отмерив пядью, говорит: - Отсеки вот столько. Он отсек. Она говорит: - Отнеси это князю и скажи: "Пока я лен чешу, пусть сделает из этого обрубка ткацкий станок, чтобы мне было на чем выткать полотно". Слуга принес князю обрубок поленца и речь девичью сказал. Князь удивился ответу ее. Пришло время князю в баню идти. Повелением девицы помазал он хлебной закваской все свои струпы и язвы, лишь один струп оставил. И вышел из бани, чувствуя себя лучше. Наутро же исчезли с тела его все струпы, кроме одного, который он по девичьим словам, не помазал. И все удивлялись скорому исцелению. Но в жены девицу он взять не захотел - мужицкого, мол, роду, - а пос- лал ей богатые дары. Она же те дары не приняла. Поехал князь Петр в Муром, во отчину свою, совсем здоровым, но был на нем струп, не помазанный повелением девичьим. И начали от того струпа новые язвы расходиться по телу уже в первый день на пути в Муром. И вскоре покрылся Петр многими язвами, как и прежде. И вновь возвратился он к девице за исцелением. Подошел к ее дому и со стыдом стал просить врачества. Она же, нимало не гневаясь, сказала: - Если будет мне супругом, уврачую его. Он тогда дал твердое слово, что возьмет ее в жены. Она его и исцелила тем же способом, что уже сказан нами. Он, исцеление получив, женился на ней. Так и стала она княгиней Февронией. Немного времени прошло - отошел князь Павел жития сего, благоверный же князь Петр по брате своем стал самодержцем граду Мурому. Княгиню же Февронию бояре его не любили, обижались за жен своих: не по роду своему стала она княгиней, но Господа ради, прос- лавляющего ее за доброе житие. Вот некто из приближенных пришел к благоверному князю Петру жаловаться на нее: мол, из-за стола всякий раз неприлично княгине встает - крошки хлебные в руку сметает, словно голодная. Благоверный князь Петр, желая испытать ее, повелел накрыть общий стол. Когда же кончился обед, она, по своему обычаю, смела крохи себе в ладонь. Князь Петр поймал ее за руку, разжал ей ладонь, а там - ладан благовонный и фимиам. С того дня оставил ее и больше не испытывал. Через многое время приходят к нему бояре и говорят в ярости: - Хотим все праведно тебе служить и самодержцем иметь тебя, но Февронию в княгинях видеть не хотим, и женами нашими государствовала не желаем. Если хочешь самодержцем оставаться, бери другую княгиню. Феврония же, взяв довольно богатства, пусть идет куда хочет! Благоверный же князь Петр, по обычаю своему нимало не гневаясь, со смирением отвечал: - Скажите Февронии. Послушаем, что ответит. Они же, неистовые, исполнясь безстыдства и злого умысла, решили учредить пир. И устроили его. И когда уже были в подпитии, начали разводить безстыдные речи, словно псы лающие. Говорили они: - Государыня княгиня Феврония! Весь град и все бояре обращаются к тебе: дай нам, чего мы у тебя попросим! Она говорит: - Возьмите то, что просите. Они же едиными устами говорили: - Мы ведь все, госпожа, хотим, чтобы князь Петр самодержствовал над нами, а жены наши не хотят, чтобы ты над ними господствовала. Возьми богатства довольно себе и иди куда хочешь! Она и говорит: - Обещала я вам, что все, чего ни попросите, примите. Я же вам скажу: дайте и мне то, чего я у вас попрошу. Они же, от злобы не предвидя будущего, сказали с клятвой: - Чего ни попросишь, безпрекословно дадим! Она и говорит: - Ничего не попрошу, только супруга моего, князя Петра! Они в ответ: - Если сам он так захочет, мы возражать не станем. Внушил им враг мысли, что если князя Петра не станет, то они иного самодержца изберут, ибо каждый из бояр в уме держал, что сам он самодержцем станет. Блаженный же князь Петр не прилежал сердцем к временному своему самодержавию, помнил только заповеди Божии: "Иже аще пустит жену свою, разве словеси прелюбодейнаго, и оженится иною, прелюбы творит". Этот блаженный князь по Евангелию поступил: княжение свое за ничто почел, лишь бы против заповедей Божиих не пойти. Злочестивые же бояре дали им ладьи речные - ведь у града того протекает река, называемая Окою. И поплыли князь с княгинею на ладьях по реке… На другой день проснувшись утром на берегу, и когда уже хотели люди княжеские грузить пожитки на ладьи, пришли вельможи из града Мурома со словами: - Господине княже! От всех вельмож, от всего града пришли мы к тебе, да не оставишь нас, сирых! Возвратись в свое отечество! Многие вельможи в городе погибли от меча: каждый хотел державствовать, и многие друг друга перебили. Те же, кто остались, со всем народом молят тебя: господине княже! кланяемся со всеми домочадцами и рабами своими: и зовем, и любим, и молим - не оставь нас, рабов твоих! И блаженный князь Петр с блаженной княгиней Февронией возвратились в град свой. И державствовали в граде своем, ходя во всех заповедях и оправданиях Господних безпорочно, принимая мольбы и творя милости всем, под их властью сущим, словно чадолюбивые отец и мать. Ибо имели они ко всем любовь равную… Были они своему граду истинные пастыри, а не наемники; градом правили, служа правде, с кротостью, а не с яростью. Голодных кормили, нагих одевали, бедных от напастей избавляли. Когда же к концу близилось правление их, умолили они Господа, чтобы им в один и тот же час вместе преставиться. Сами же они в один и тот же день облеклись в монашеские ризы. В то же время преподобная Феврония, нареченная Ефросиния, в соборный храм Пречистой своими руками шила воздух с ликами святых. Преподобный же и блаженный князь Петр прислал к ней сказать: "Сестро Ефросиние! Хочу уже отойти от тела, но жду тебя, чтобы вместе нам разрешиться". Она же отвечала: "Подожди, господине, пока дошью воздух во святую церковь!" Он вторично посылает к ней: "Не в силах я долго ждать тебя!" И в третий раз посылает: "Хочу уже преставиться и не могу тебя ждать!" Она в то время заканчивала работу, и не успела у одного святого ризы дошить, только лик его закончила, но воткнула иголку и нить перевязала, и послала Петру сказать, что вместе преставляться будут. И, помолившись, предали души свои святые в руце Божии месяца июля в 25 день.
[вверх]
| ||||||
|
| ||||||
| Пермский край г.Чусовой | ||||||
По преставлении же их хотели люди положить блаженного Петра в городе у соборной церкви Пречистой Богородицы, а Февронию за городом в женском монастыре у церкви Воздвижения Святого Животворящего Креста, рассуждая так: "Раз были эти святые в монашеском чине, значит, не следует их рядом в могилу класть". Так и сделали, общую же могилу, вытесанную в камне, что находилась у того же соборного храма Пречистой, оставили пустой. Утром проснувшись, обнаружили люди, что раздельные гробы князя с княгиней пусты, святые же тела их лежали в общей могиле у храма Богородицы. Снова переложили их в разные гробы и в разные концы разнесли. И снова на утро обнаружились святые в общей могиле. И больше уж не смели люди прикоснуться к святым их телам и оставили их там, где они сами повелели: у церкви Рождества Богородицы.